[indent] шум. не кантина, не бордель; обычный нью-йоркский бар, наполненный пьяными девками и объебанными до невменяемости пацанами. музыка орет так сильно, что кажется, что барабанные перепонки лопнут, послав нахуй любого своего хозяина. тишина лишь в моменты, когда белый шум в ушах от того, что кто-то въебал тебе по широкой в ухо.

[indent] бутчер сидит за барной стойкой со стаканом скотча в руках, и смотрит в грязную, пошедшую разводами столешницу. такая же хуета, кто-то еще пару часов назад усердно натирал ее до блеска, стараясь впечатлить босса своей ответственностью и "вниманием  деталям", но уже сейчас это выглядит как самая заблеванная харчевня, которую билли только видел. истинное позорище. не бар, конечно, не столешница - а он сам.

[indent] билли опрокидывает очередной стакан. скоро будет некому уже пить, но он по-прежнему не чувствует опьянения. говорят, что это первый признак алкоголизма, когда тебе надо выжрать цистерну спирта, чтобы почувствовать себя бухим на те три с половиной секунды перед забвением в объятьях холодного асфальта, с которого тебя потом стянут за ноги вышибалы, уходящие со смены. никто не хочет заботиться о перебухавших тварях: билли и сам бы развернулся, не посмотрев дважды на убитого жизнью ханурика, уснувшего прямо в луже собственной мочи.

[indent] но он пока на ногах. вернее, как на руках? опирается локтями в барную стойку, держит в руках стакан так, как будто через его преломление пытается прочитать будущее на дне скотча. нихуя не сходится. он знает свое будущее на дне канавы, но до того момента, хочется верить, он еще успеет сделать что-то полезное.

[indent] или нет. кто знает. может, сегодня ему на лицо сядет баба, и удавит его своей вагиной до смерти. не такая уж и ужасная смерть, если спросить бутчера. бывает их хуже.

[indent] - один здесь отдыхаешь?

[indent] бутчер поднимает осоловевший взгляд и с трудом фокусирует его на прелестной барышне рядом. она мила и уютна, светлые локоны волос касаются его плеча, а тонкие пальчики уже готовы считать валюту в ладони, когда она сможет развести его на час за двести, или ночь за пятьсот. он окидывает ее взглядом. слишком дорого для того, что он видит.

[indent] - ничуть, - бутчер вскидывает в воздух стакан, - мы здесь с моим шотландским другом.

[indent] ночная бабочка кривится, недовольная, что ее так топорно отшивают. она прикасается к нему: мягко, ненавязчиво, но с полным намерением выдоить его кошелек до последнего цента. билли кривит губы в нетрезвой усмешке, и сует бокал бармену для повторения: нарочное зрелище, лишь бы поиграть на чьих-нибудь нервах.

[indent] - я думаю, ты можешь найти лучшую компанию, чем шотландский друг.

[indent] бабочка прижимается, и бутчер чувствует как ее горячая зона декольте трется о его предплечье. она, кажется, совершенно отчаялась, раз так упорно пытается продать себя за баснословный бесценок, но билли уже слишком сильно вцепился в ее слабость, чтобы так просто отступить и принять свою участь.

[indent] он просто играет ей сквозь шальные линзы, не прикасается, но и не отгоняет.

[indent] - прости, милая, но я люблю рыжих. - он усмехается.